“ZOV” – исповедь оккупанта! |

Інформагенство Гільдія 10 Вересня 2022р. 16:31 19534 переглядів Немає коментарів

Десантник Павел Филатьев участвовал во вторжении в Украину

Оружия на роту было масса, НСВ Утёсы, АГСы, РПГ-7, ПТУРы Фагот, пулеметы Печенег и АК 74 м «обвес» с подствольниками. Только проблема оказалась в том, что с ПТУРов никто стрелять не умел. Или, например, у меня был закреплён АК74м «Обвес» с подствольного, а у товарища с больными ногами, которого из-за запрета не отправляли в госпиталь был ПКП, так вдобавок нам достался ещё и внезапно НСВ Утёс, а у гранатомётчика вдобавок к РПГ 7 появился АГС, ну что же, надо так надо.

Примерно в 20:00, когда стемнело, колонна начала выдвигаться на трассу, кроме нас, с разных направлений выдвигались и другие колонны, на трассе появились Машины ГАИ и ВАИ с мигалками, огромные колонны начали ползти, всю дорогу мы гадали куда едим, водители ехали за впереди идущими, не зная конечной точки.

В итоге мы приехали в поля, где-то возле Красного Перекопа, примерно к 3:00 ночи.

Во многих УАЗах даже не работали печки.

Утром мы получили сухпаи.

Уже тогда все были грязные и измотанные, некоторые почти месяц жили на полигоне без каких-либо условий, нервы у всех были на пределе от этого, тем более что атмосфера становилась все серьезнее и не понятнее.

Связи у большинства уже не было и все питались слухами о том, что атмосфера накаляется. Предполагаю, что на уровне командиров полков, уже тогда знали, что будет. Через двое суток мы снова, ночью колонной переехали на новое место, ближе к границе, где-то возле Армянска.

Спали в машинах, усиленно патрулируя по ночам. В ночь с 22 на 23 февраля прошла информация от командования что через границу к нам прошли диверсионные группы с целью диверсий, ночь была уже у всех напряженной, но весь прикол был в том, что боеприпасы нам так и не выдали, а некоторые, как и я были без Ратника. Один из моих товарищей, отнесясь очень серьезно к этому, предложил всем замотать руки для обозначения свой-чужой и со смехом предложил пароль на ночь – «Херсон-наш» (фраза оказалась пророческой). В темноте, каждая рота стояла на расстоянии друг от друга, в ту ночь был дождь и туман.

Никто толком не понимал, что происходит, все гадали.

23 февраля прибыл командир дивизии и на построении поздравив нас с праздником, объявил, что с завтрашнего дня, зарплата в сутки составит 69$, курс тогда был больше ста рублей и по нашим прикидкам это составляло больше двухсот тысяч в месяц, плюс обычная зарплата, это был четкий знак, что будет что-то серьёзное. После построения, началась суета с выдачей боеприпасов, гранат и промедола, поползли слухи что поедим на штурм Херсона, мне это казалось бредом.

Что будет завтра никто не знал, кто-то говорил, что будем защищать границу Крыма. Кто-то что пойдём на Киев и возьмём его за три дня, с такими я сразу вступал в спор о том, что за три дня мы ничего не возьмём и что это будет просто жопа, мне казалось, что такого приказа даже никто попросту не отдаст и мне не нравилось такое легкомысленное отношение к этом от сослуживцев. У меня складывалось впечатление, будто толи на нас нападут, а вся суета чтобы показать нашу готовность, толи каким-то образом, нас погрузят на вертушки и перебросят в ЛДНР, то ли нас оставят на границе в усилении, а с востока войдут войска в ЛДНР на референдум. Уже было точно ясно, что что-то назревает, но связи и доступа в интернет уже давно не было. В этот день я поругался и с командиром взвода и командиром роты, ситуация нагнеталась, а у меня не было даже бронежилета.

Я пошел искать комбата (царствие ему небесное). Подполковник обладал сочетанием командирских качеств того что мог и рявкнуть как батя и вникнуть в проблему как мать.

Найдя его возле минометной батареи, он как-то по-отечески поздоровался за руку, сказал, что я молодец что все-таки поехал, выслушал мою проблему о том, что нет Ратника и сказал, что уже распорядился чтобы вечером с полка, привезли их тем, у кого их не было. Он давно знал про мои конфликты с ротным и предложил прикомандировать меня пока в минометную батарею, там почему-то вечно также, вечно не хватало людей, с командиром минометной батареи я несколько раз пересекался в спортзале, и он мне казался не плохим офицером, я согласился, уставши от конфликтов, смирившись что изменить ничего не смогу и желая, чтобы это все быстрее закончилось, чтобы по скорее уволится. Получив к вечеру, когда стало темнеть бронежилет, каску и рюкзак, я пошёл к КАМАЗам минометки, подошёл к ее командиру, тот уже был в курсе что я прикомандирован. Объяснил, что в минометах вообще не соображаю, но буду делать все что тот скажет, командир сказал, чтобы я был со взводом управления, показал на их КАМАЗ, я залез туда, там было человек пять, лица были знакомыми, все-таки служили в одном батальоне, тут же темнело и колонна начала вновь выстраиваться.

Вообще в тот день все стало меняться, я заметил, как стали меняться люди, кто-то нервничал и пытался ни с кем не общаться, у некоторых откровенно читался страх, кто-то наоборот был необычно весел и бодр, у меня было странное чувство смирения одновременно с легким чувством задора, это адреналин.

Колонна начала движение, перестраиваясь, миномётка 82 мм из пяти орудий, состояла из трёх КАМАЗов и трех Уралов.

КАМАЗ управления, в пяти других минометы, мины к ним и примерно пять человек расчёт орудия.

На ходу, ребята стали объяснять мне, что функция взвода управления — это разведка и корректировка орудий и что если что-то будет, то мы все равно должно быть сзади на три километра для поддержки штурмовых рот, тут я задумался что как-то стремно выходит, моя рота будет спереди, а я сзади за ней прятаться, из-за своих конфликтов, но тут же стал гнать эту мысль, что будет? Ничего не будет, какая война, в 21 веке, максимум будем где-то стоять и делать грозный вид, но тут же появлялись мысли что все как-то странно выходит, куда мы едем, последнее время все спали часов по пять, буквально живя на улице, я уснул с остальными в кузове КАМАЗа.

00:00 24 февраля

По расстоянию, наверное, мы ехали немного, какими-то полями, был дождь и грязь ночью, проснулся, наверное, часа в два ночи, колонна выстроилась где-то в глуши вдоль железной дороги в несколько рядов, все заглушили двигатели, фары выключены, прошла команда всем намотать белые повязки свой-чужой, левая рука -правая нога, откуда-то стали передавать друг другу внезапно появившийся малярный скотч.

Ещё выезжая 19 февраля с полигона, на машины были нанесены горизонтальные белые полосы.

Вечером с 23 февраля на выезде пришла команда водителям дорисовать полоску, получилась галочка, сейчас же стоя где-то у железной дороги в полной темноте и заматывая левую руку и правую ногу, водителям приказали дорисовать ещё одну полоску на машинах, получилось Z.